Для одних художников искусство – это насущная потребность в творчестве, желание выразить себя, для других – область приложения профессиональных навыков, способ реализации своих способностей. Такой художник как Анатолий Алексеев не принадлежит ни к тем, ни к другим. Его творчество мотивировано вещами совершенно иного порядка. Как говорит он сам, центральная тема его картин и импульс к их созданию – это творческий страх, который пронизывает все его существование и потому обладает тотальной властью над его личностью. От этого страха целиком зависит и он сам, и его способность создавать картины. То, как Алексеев видит и понимает природу творческого страха, определяет стиль его произведений, который сам он называет Интеллектуально-эротическим реализмом. Творчество и сексуальное влечение для него неразделимы. И то и другое при этом понимается как проявление темной, подавляющей человека силы. Творческий акт совершается в момент неустойчивого, пограничного состояния, и это есть то, что пугает, но одновременно позволяет в наиболее острой форме осознать факт собственного существования. Эротическое влечение наиболее адекватно соответствует этому пограничному состоянию.
Другой принцип его искусства связан с интеллектуальным началом, которое представляет собой нечто диаметрально противоположное эротическому импульсу. Интеллект противостоит бессознательному влечению и бессознательному страху, стремиться овладеть подобными силами и подчинить их себе. В этом бесконечном конфликте интеллектуального и эротического берут начало все его произведения. Каждая из картин художника – это пронизанное холодной рефлексией созерцание образов и мотивов, несущих в себе выраженный эротический подтекст. Автор стремиться отделить себя от их тотального воздействия, и его кисть становиться своего рода хирургическим инструментом, скальпелем, при помощи которого он отсекает от самого себя порождающие наваждение идеи и фантомы. Таким образом эротические образы предстают как наиболее адекватные метафоры страха, носители тех сил, преодолеть действие которых стремится художник. Создание картины оказывается для него своего рода освобождением от их прямого воздействия, возможностью их дистанцированного созерцания, а, следовательно, и постижения. Наконец уместно будет заметить, что речь здесь идет не только об изображениях обнаженной натуры, где эротические мотивы представлены наглядно, но и о картинах природы, и о натюрмортных композициях. В них эротический смысл является подтекстом, он спрятан в самую ткань изображения и по-настоящему доступен только самому автору – идеальному зрителю собственных созданий.